Разбор поэмы Александра Сергеевича Пушкина Медный всадник. Выясняем содержит ли текст поэмы скрытую информацию о нашем допотопном прошлом. И каким же было это прошлое на самом деле.
Содержание
- Необходимое предисловие
- Эмоциональный окрас
- Наводнение 1824 года
- Двойное дно
- Воспоминание
- Всадник
- Древний мир в «Медном всаднике»
- Острова
- Послесловие
Необходимое предисловие
Дорогой мой читатель, если так получилось, что ты нашёл эту статью ища простой школьный анализ произведения в интернете, то эта статья не для тебя. Да, это материал с анализом текста, но здесь мы нырнём очень глубоко и попробуем узнать, что поэт хотел скрыть от цензуры спрятав это за метафоричностью повествования.
Поэтому, этот материал должен понравится тем, кто привык относиться к текстам с вниманием и хотел бы узнать, что же действительно было на уме у Алекандра Сергеевича. Произведение сложное и имеет двойное и тройное дно. А всё из-за того, что автор рассчитывал как прославить Петра и город на Неве, так и дать понять, что город и его основатель очень непросты. Мы будем идти снимая один смысловой слой за другим.
Эмоциональный окрас
Произведение состоит по сути из трёх частей. В начале идёт вступление, а затем две части повествования. Вступление длинное и очень лёгкое, оно призвано было возвеличить Петра I и создать торжественный и величественный ореол самому Санкт-Петербургу. Оно запоминающееся и поэтому прочно сидит в головах читателей.
Конечно Пушкин мог сделать такое вступление для того чтобы не было излишней демонизции Петра I, а то его фигура получилась пропитанной мистически-гнетущем ореолом. Однако на самом деле вступление к «Медному всаднику» помогает разбавить общий мрачный тон всего повествования. Ведь если вдуматься, то мы имеем повествование о сумасшествии, собственно поэтому это произведение в целом так плохо воспринимается: тяжело читать и отождествлять себя с безумным человеком, который закончил, видимо, самоубийством.
Как в дальнейшем увидим, иначе быть и не могло, так как здесь автор обратился к временам ушедшим, а его герой стал проводником к мёртвым и беспокойным тёмным материям, Сатурнианским по своей природе. Мы это разберём ещё в полной мере и поймём, как автору удалось скрыть мистику за обыденностью, а древность наложить на современность. Пока что надо просто отдать себе отчёт, что у произведения три части и их нумерация идёт с нуля. То есть введение это поверхностный нулевой слой, который служит для наведения внешнего лоска.
Стихия природы должна была показать тот хаос который был во внутреннем мире главного героя произведения, Евгения. Однако был ли Евгений по настоящему главным героем или лишь лицом, призванным раскрыть природу как города, так и того, кого запечатлели в монументальной скульптуре? В конце концов, произведение художественное и названо именно «Медным всадником», как бы настаивая, что центральную роль выполняет именно памятник, хотя казалось бы описывается больше всего буйный нрав Невы и трагедия живого человека.
Кстати сам Александр Сергеевич не мог видеть наводнения. Если конечно официальная история не врёт, то 30 июля Пушкина уволили с Московской должности и он был вынужден переехать в Псковскую губернию, где находился под надзором местного начальства до 1826 года. Впрочем, нельзя вообще обвинять поэта в какой-то предвзятости: Пушкин наверняка хорошо знал о том, что и как происходило в Петербурге в тот день, как видел и то что пишут его современники о наводнении. Ну не зря же он упомянул стихи графа Хвостова в своём произведении. И вот спустя почти 10 лет в 1833, когда события улеглись он пишет свою поэму используя наводнение как декорации, но не в коем случае как самоцель.
Однако давайте подробнее узнаем, как же могло выглядеть наводнение 1824 года в реальности.
Наводнение 1824 года
Прежде всего надо рассказать чуть больше о Питерских наводнениях и что предпринимали власти, чтобы минимизировать убытки.
Судя по официальным данным вода в Санкт-Петербурге не поднималась выше 4.2 метров за всю историю наблюдений. Наводнение 1824 года было самым сильным за историю наблюдений, когда вода поднялась до 4.2 метра. Но это не значит, что оно было неожиданным, Питер подвергался нападкам стихии чуть ли не каждый год. К сегодняшнему времени история города насчитывает более 300 случаев подъемов воды выше ординара, квалифицированных как наводнение. При этом сами по себе Питерские наводнения это просто подъём воды. Здесь не бывает цунами, когда вода внезапно поднимаясь сносит всё на своём пути.
Тем не менее читая различные исторические источники то и дело представляется себе что-то жуткое. Количество жертв исчисляется тысячами. Хотя для того чтобы спастись от стихийного бедствия нужно всего-лишь либо переместиться ближе к сегодняшней площади Восстания, либо подняться на какой-нибудь дом, коих в Питере успели так много и быстро понастроить (судя по официальной истории) уже в первые десятилетия существования города.
Может наводнение случается всё же внезапно? Ну вот, допустим, посмотрим указ Екатерины II после наводнения 1777 года когда Нева поднялась на 3.2 метра.
«После сего наводнения определено было от Адмиралтейства давать впредь сигналы при случающихся чрезвычайных возвышениях воды для предостережения людей от подобных бедствий. Когда вода возвышается в большой Неве до такой высоты, что оною поемлются берега реки в Коломне, то тогда производятся там 3 пушечные выстрела, повторяемые при постепенном оной возвышении. Сколь же скоро вода начинает наводнять город, то с Адмиралтейской крепости палят из 5 пушек и во время дня в Адмиралтейской башне по четырем углам галереи поставляются 4 белые флага, а ночью 4 фонаря; также и возвращается приумножающаяся опасность беспрестанным тихим колокольным звоном. В наиопаснейших местах всегда в готовности имеются суда для спасения людей в случае нужды»
Однако совсем по иному нам видится то же самое наводнение 1777 года на картине иностранного путешественника видевшего его собственными глазами. Картина рисует какой-то апокалипсис среди холмистой местности, где на переднем плане мы видим крепость, напоминающую первый Петровский форт Кроншлот. Можно было бы подумать, что эта картина имеет мало отношения к Петербургу, однако надпись на гравюре гласит: «Изображение большого наводнения в Петербурге и Кроншлоте, где оно погубило здания и суда».
Над фортом почему-то поднят шведский флаг, но его мы в этой статье обсуждать не будем, нас пока что будет интересовать именно сама катастрофичность происходящего. Потому что именно такую катастрофичность и описывает Александр Сергеевич Пушкин. Да, по официальной истории в наводнении 1824 года о котором и рассказывает поэт погибло 600 человек, вода поднялась на 4 метра и уносила людей в Финский залив. Однако не надо забывать, что к этому времени Васильевский остров был уже хорошо застроен двух-трёх этажными домами. Как видим и система предупреждения уже была налажена, так что при желании спастись от стихии было в общем-то возможно.
Иное дело холодная вода. Дело было в ноябре и по официальным данным температура воздуха была +8 °C, что на самом деле очень тепло для Питера. Возможно даже здесь какая-то ошибка, хотя теоретически эта возможная температура для ноября, но учитывая дождь, что-то не сходится. Но, что более важно, на следующий день после наводнения наступил довольно сильный мороз. То есть, надо полагать, все предыдущие дни температура была явно не выше этих самых +8 °C. Всё это не могло не сказаться на температуре воды. Вообще в Петербурге нормальная температура воды для ноября что-то около +2 °C, что вовсе не способствует долгому нахождению в ней. Последний фактор видимо и сыграл основную роль в таком количестве жертв.
Однако, что гравюры, что Пушкин в своём произведении рисуют штормовое буйство стихии, что не соответствует вообще-то реальному положению дел. Обычное Питерское наводнение – это быстрая, неспокойная вода которая медленно поднимается и затапливает всё вокруг. До какого-то момента люди и лошади даже могут относительно свободно передвигаться по затопленной территории, сопротивляясь стихии и спасая себя и имущество. Вот эта гравюра более правдоподобно описывает происходящее. Да, не самое лучшее положение дел, даже наоборот, учитывая холод, но выбраться в принципе возможно даже находясь в Коломне или у Галерной гавани.
Двойное дно
Об этом писали многие: произведение многогранно и имеет двойное дно.
Начнём с простого, а именно в каком же всё таки городе происходит событие. Давайте определим, что перед нами именно Санкт-Петербург. У нас есть точное указание, что это столичный город, есть слова «Петроград» и «Петрополь». И с последним названием связаны интереснейшие строки: «И всплыл Петрополь как тритон, по пояс в воду погружен».
Тритон – это персонаж греческой мифологии имеющий рыбий хвост. Очень подходящая метафора вообще для Питера с его утопленными этажами. А насколько глубоко зарыты допотопные постройки можно проследить хотя бы по тому, что центральные канализационные коллекторы в Санкт-Петербурге располагаются на глубине 40 метров под землёй.
Также из есть указание, что памятник в виде всадника стоит на «площади Петровой» перед которой выстроен новый дом с крыльцом, а по бокам от этого крыльца стоят два льва. То есть по топонимам видно, что дело всё же происходит в городе напрямую связанном с Петром. Ну например в Петрозаводске=))) Только вот указано ещё, что это столичный город, так что всё же признаем, что автор описывает именно Петербург, старательно не называя имя самого города.
Хорошо, а что с Петром I? Откуда мы знаем, что правителя города так звали? Петр I упоминается по имени 3 раза и происходит это во введении, то есть нулевой части, далее идут уже местоимения и ярлыки. Правитель ассоциируется с «горделивым истуканом», «идолом», «кумиром». Исследователи видя всё это уходят в рассуждения на религиозную тематику и мы этого слегка коснёмся, но в самом конце, а пока сосредоточимся на рассказе чисто с материалистической точки зрения.
Герой автора живёт в Коломне, как впрочем и сам Пушкин жил в этом районе в пору когда он был чиновником (до 1820). Пушкин прожил в Коломне всего 3 года, однако он не мог не оценить того, что Коломна была одной из первых областей, которые затапливались в Петербурге. К тому же мудрость городских инженеров позаботившихся о цокольных этажах тоже не могла остаться без внимания поэта.
Коломна в своё время была очень престижным районом между прочем, там жили многие видные деятели 19-го века. И в то же время этот район славился тем, что там жило много москвичей. Остаётся только гадать почему такой густонаселённый район устроили именно здесь в месте, которое так было уязвимо для наводнений. Нам же важно то, что Евгений не мог быть бедным чиновником каким его описывают, когда разбирают Медный всадник. Тем не менее в поэме сказано о бедности главного героя и на это косвенно указывает и явная не богатость его пассии.
Это первая из множества неувязок. Автор специально создаёт дуальность очень многих вещей в произведении, когда они одновременно предстают нам в своих двух, часто взаимоисключающих аспектах. Пётр – это великий создатель города, но он же и демон, преследующий главного героя. Наводнение ужасно, но на утро следующего дня жизнь налаживается как-будто его и не было. Царь выглядит неподготовленным к катастрофе, хотя это в общем-то рядовое событие, которого можно было однажды ожидать, но он же и делает что возможно для спасения людей.
Такие противоречия это тот самый намёк, на то, что вся история двойственна и под описанием обыденных реалий скрывает в себе некий другой более глубокий смысл. Обычно так поступают чтобы замаскировать вещи более возвышенные, как например Гоголь в своём «ревизоре» зашифровал религиозный смысл с явлением антихриста, которого принимают за спасителя явившегося во второй раз. Поэтому исследователи так же ищут религиозное значения тут, потому что чувствуют, что есть двойное дно.
Однако же двойное дно если и есть, то заключено не в горнем, а в дольнем. То есть мирскими вещами скрыты другие мирские вещи. Одно историческое событие перекрывает другое. То, что представлено нам наводнением, на самом деле отражает события гораздо более далёких дней и события более катастрофическое. Я имею ввиду потоп или подобную глобальную катастрофу. Пушкин не мог открыто о нём писать, но он мог обрисовать реалии прошлого, причём делать он это должен был так, чтобы чуткое перо цензора не поставило вето на его произведение. Да и даже при всех предосторожностях «Медный всадник» увидел свет только после смерти Александа Сергеевича.
Воспоминание
Двуликость же Евгения потрясающая. Вот как всё же наш герой оказался на льве позади всадника во время потопа? Это ему надо было покинуть Коломну и пойти в центр. Наводнение началось утром и только около 10 стало понятно, что оно может быть действительно опасным. То есть, видимо, Евгений просто напросто пошёл на работу. Этот маршрут от Коломны до набережной тот же самый, которым ходил сам Пушкин на протяжении 3 лет, пока он работал чиновником. Только он ходил на Английскую набережную 34, а его герой прошёл чуть подальше к Адмиралтейству, где его и настигла стихия.
Подождите, а что если в произведении два Евгения и их судьбы переплелись? Один из них был εὐγενής, то есть по гречески «благородный» или «знатный», тот кто делал действительно важные дела и оставил о себе память в «истории государства Российского» выпущенной «под пером Карамзина». А вот о втором мы к сожалению ничего не знаем. То есть вообще-вообще ничего; этот несчастный мог быть кем угодно, ему просто не повезло оказаться рядом с Адмиралтейством и сойти с ума, глядя на быстро прибывающую воду.
Что касается Параши, то это лишь воспоминание прошлого и воспоминание вовсе не бедного безумца наших дней, а того допотопного Евгения который жил в Коломне. Ведь деревянный дом впоследствии он так и не нашёл, даже забора не было. Лишь ива подсказало Евгению, что это то самое место. И тут впору задаться вопросом, а почему Параша должна была оставаться в своём доме, а не услышав выстрелы пушек пойти вглубь Васильевского острова? Но наш безумец не задаёт себе таких вопросов, он просто смеётся в припадке своей несознательности.
А как закончил наш герой? Он всё искал дом, искал и нашёл его в итоге на маленьком островке. Правда ли это тот же самый дом, что он помнил? Увы, это маловероятно, ему нужно было найти что-то похожее. К сожалению призраки прошлого подобно болотным огонькам ведут в топь. Они не могут дать что-то новое человеку, если человек заранее этого не знает. И поэтому безумец искал что-то похожее на то, что увдидел в своей «прошлой жизни», которая конечно же была внушена ему извне и не являлась в действительности его актуальным прошлым.
Однако, когда понимаешь природу данного безумия, то начинаешь понимать что же происходит с всадником. И наконец-то мы переходим от медиума к настоящему герою произведения.
Всадник
Всадник это не Пётр, от Петра тут только «медная голова», сделанная Марией Анн Колло ученицей мастера Этьена Мориса Фальконе. Как, впрочем, присутствует здесь и «медная рука», в которой должен был быть скипетр (или копьё) правителя. Нет, в действительности памятник полностью бронзовый, но данные элементы вызывают определённые вопросы и не дают покоя уже многим исследователям. Но вернёмся к поэме, и увидим как показывает эти несоответствия сам поэт.
Пушкин два раза говорит о том, что конь под всадником бронзовый. Но при этом сам всадник именно медный и особенно подчёркивается, что голова у всадника тоже медная. Подчёркивая медную голову всадника Александр Сергеевич делает очень явный намёк на то, что медь это знак новизны. Помним, что голова Петра I была отлита отдельно от статуи якобы ученицей. Эта выдумка нужна была для того, чтобы оправдать несоответствие стилей головы и памятника.
Руке тоже досталось от поэта, и опять же упоминается конь, как бы подчёркивая разницу меди и бронзы.
«Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне.»
«Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.»
«И, озарен луною бледной,
Простерши руку в вышине,
За ним несется Всадник Медный
На звонко-скачущем коне;»
Прямо можно увидеть историю, как откопали памятник и переделывали голову и руку, чтобы осовременить его и придать сходство с Петром. Как же всё-таки хорошо, что уж руку фальсификаторы сумели сваять в старом стиле и не пришлось ещё одну легенду выдумывать, что это опять ученица делала. Наша цивилизация не совсем безнадёжна)
В то же время культурологи порой говорят о памятнике интересные вещи, как например, что на коне вместо седла положена шкура как символ дикости того народа, который был обуздан Петром и приведён к цивилизации. То есть конь и царь это старое и новое. А конь-то тем временем по тому же Пушкину выходит бронзовым.
Кстати медь также фигурирует ещё в предисловии как второстепенный объект. Это место текста, которое поэт мог бы и не вставлять в своё произведение, но вставил.
Вот такие интересные строчки:
«Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.»
Неужели автор нам говорит, что «медь» – это эпоха пороха и огнестрельного оружия? Возможно, здесь что-то иное лежит в основе, но к сожалению не так просто понять что же в действительности. А ведь это описание парада. Что же видел автор своим внутренним взором? Даже страшно представить.
Что есть медь в мистическо-эзотерическом смысле? Конечно люди религиозные обязательно вспомнят медного змея Моисея, мистики обмолвятся, что это металл Венеры, а люди практичные скажут о том, что этот металл менее ценен чем бронза. Все три варианта верны и будучи сложенными воедино передают нам такую картину: перед нами культовый символ, который был взят из прошлого города и приспособлен к существующим реалиям. Бронза уступает золоту, так что мы видим, что это уже не в первый раз, когда данный символ становится объединяющим и путеводным для людей.
Древний мир в «Медном всаднике»
Кем же был тот человек, кто создал столь великий культ, который прошёл сквозь время и до сих пор на коне? А Пушкин нам об этом не стесняясь говорит; к его словам можно отнестись скептически, тут уж неизвестно правда это или нет. В произведении сказано, что перед нами предстаёт большой памятник в виде всадника, который был поставлен некоему великому правителю. И также указывается, что этот человек основал город и под его властью было половина мира. Так говорили о многих правителях, однако изначально это изречение относилось к Александру Великому.
Гробница Александра так и не была найдена; как говорят она была в Александрии – городе находившимся тоже на Пулковском мередиане. Вполне возможно кто-то из правителей в ностальгии своей решил воссоздать Александрию заново. И как вы думаете где же был оригинал? Теперь вы наверное понимаете почему данный затопленный город так ревностно стремились восстановить и как так получилось, что гробница Александра потерялась в веках.
Но это предположение. Вернёмся к произведению и увидим другие фрагменты рассказывающие нам о древнем мире. Перед нами встаёт как бы рассказ задом наперёд, от сегодняшнего мира к прошлому. Уже во вступлении мы понимаем, что город этот совсем новый и в уста Петра I вкладывается такая фраза: «Сюда по новым им волнам все флаги в гости будут к нам». Далее о Москве говорится как о «порфироносной вдове», что может быть религиозно-апокалептическим намёком. В светском смысле тут всё замечательно, Петербург стал как невеста для своего жениха, под которыми имеется ввиду новый царь и его свита.
Однако сама традиция аллегорической женитьбы царя и города позаимствована конечно же из откровения Иоанна Богослова, где мы читаем такие строки: «святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего». Этот философский принцип положил начало такому популярному каноническому воззрению, что церковь это невеста Христова. И очень важно, что тут под церковью понимается сама паства верующих.
И вот если с этой точки зрения смотреть, то получается, что Москва отождествляется с какой-то старой церковью. Или иначе говоря с общностью людей, исполняющую какую-то другую религиозную догматику. Тут можно было бы уйти надолго в размышления о церковном расколе, только вот в самом тексте автор не делает других отсылок к этому, текст скорее повествует об смене эпох как таковой. Но может поэт говорит словами из книги Апокалипсиса, ненавязчиво вкладывая мысль между строк: «посмотрите, здесь умерла древняя цивилизация и она была похожа на нашу».
Острова
Прошёл год, был конец августа или начало сентября. И вот случилось медиуму снова побывать у памятника. Белые ночи уже закончились и провидец видел только темный силуэт памятника, когда безумие вернулось к нему.
«Кругом подножия кумира
Безумец бедный обошел
И взоры дикие навел
На лик державца полумира.»
Почему потребовался год? Увидеть лик можно было и пораньше, например на следующий день, эффект мог бы быть тем же. Зачем-то Пушкин обращает наше внимание именно на конец лета и лунный свет. Оставлю эту загадку, я честно сказать не знаю к чему это было сделано.
Зато какая концентрация на то, что всё же Евгений взглянул именно в лицо памятника. Да, это лицо Петра I, однако безумец узнаёт всадника на коне и злится на него, потому что история повторяется вновь и вновь. То есть Евгений вспоминает смерть того старого города, откуда видимо и притащили этот самый памятник.
«И с той поры, когда случалось
Идти той площадью ему,
В его лице изображалось
Смятенье. К сердцу своему
Он прижимал поспешно руку,
Как бы его смиряя муку,
Картуз изношенный сымал,
Смущенных глаз не подымал
И шел сторонкой.»
И вот мы видим ПТСР у медиума. На самом деле Евгений наших дней застрял в травмирующих чужих воспоминаниях. Он оказался не в силах принять их или пойти дальше вглубь по временной линии. Забыть конечно же тоже невозможно, это всё равно, что не думать о слоне. Судьбы двух Евгениев повторяют друг друга, оба были пойманы в ловушку. Один мотылёк полетел на огонёк Медного всадника и поэтому его душа сумела дожить в тени эгрегора, но к сожалению была обречена проживать вечную трагедию утраты. Второй Евгений, живший уже в наши дни попался в паутину прошлого и не смог выпутаться.
А ведь всё могло быть иначе и в реальности всё было действительно иначе. Если бы Евгений сумел нырнуть глубже, он бы мог не просто остаться жить в Коломне, он мог стать поэтом и написать какое-нибудь лёгкое произведение типа «Домика в Коломне».
Но не сложилось, поэтому Евгений (и один и второй) умер на мелком островке в Невской губе. Там где до этого шло продолжение Васильевского острова, Крестовского острова и конечно же Гутуевского острова, где скорее всего и жил допотопный Евгений.
Послесловие
Откуда у Пушкина вся эта информация? Не был ли он тем самым Евгением? Нет, скорее всего и «Домик в Коломне» и «Медный всадник» это компиляции из различных лоскутов информации о древнем мире. Живя на Коломне в конце 10-х годов 19-го века Пушкин должен был очень плотно встречаться с остатками древнего мира. Были видимо люди особенно чувствительные к теням прошлого, которые стали прототипами для персонажей поэта.
К тому же Александр Сергеевич в те годы работал в подразделении министерства иностранных дел и по самому характеру службы должен был постоянно сталкиваться как с архивными документами так и вообще с общей системой переписывания истории. Однако о последнем можно лишь предполагать, никаких подтверждений у меня лично нет.
Ну что же на этом я заканчиваю этот небольшой и очень субъективный анализ поэмы Пушкина. Писать этот текст было невероятно трудно и как видите разные части написаны в разной стилистике. Некоторые вещи очень перегружены и сложны для восприятия, но переписать их означало бы разрушить темп подачи информации и превратить текст в болото домыслов и догадок. Очень надеюсь, что всё это не помешало вам уловить мысли заключённые в тексте.
Если у вас есть желание прокомментировать статью, то вы можете это сделать в телеграмме вот под этим постом. А я говорю пока и желаю вам удачи)
